Русланчик приподнял маску, обнажив лицо до носа, и снова чихнул.
– Тарасенко-то во как разоряется… – раздался позади Иона негромкий голос. – Глядите, сейчас из штанов выпрыгнет…
Изображение колышущегося на фоне окна темного силуэта сменилось статичной картинкой: во весь экран растянулся поясной фотографический портрет немолодого мужчины. Седой «ежик» топорщился на крутолобой его голове, длинные белые усы обрамляли твердый рисунок губ. Руки мужчина монументально сложил на груди, и взгляд его, вонзенный в объектив, был прям и наполнен угрожающей силой.
– Ты чего тут? – поинтересовался Никита. – По стене, что ли, молотил? Почему без инструктора? Ты ж новенький… Покалечиться хочешь?
– Ну, дает, гад, мажорик наш! – восхищенно проговорил Двуха. – Как был выпендрежником, так и остался. Будь достоин! – выкрикнул он.
– Никак не могу… – сдавленно выговорил Серега. – Не пускает и все тут…