Он сам обцеловал ее всю, от пальчиков на ногах до ресниц, только старался не переворачивать на спину. Но это не было проблемой, аид обладал богатой фантазией, которую сполна использовал. Лавьеру было хорошо с ней. Очень хорошо, очень остро, очень сладко. А ведь он еще даже не начал развлекаться, как следует. Он улыбался, предвкушая все, что сделает с ней.
Блондин сверкнул серыми глазами, но промолчал. Власть аида была неоспорима… Как и его сила. Гахар опустил глаза.
— Меня зовут Беатрис, — представилась девушка, весело глядя на Оникс, — пришли мастерицы, вы уже готовы их принять?
— А почему я должна их жалеть? — жестко спросила Оникс, — кто они мне? Я сделаю это, потому что больше не могу так жить. Не могу сидеть в этом замке и ждать… его возвращения. Просто не могу…
Еще несколько шагов. Аромат лори так сладок… Тело Лавьера напряглось, и светловолосая присосалась к его шее, ощутив резкое возбуждение мужчины, прижалась плотнее, застонала.
Пес хмыкнул. Его дар позволял чувствовать эмоции, а также отличать правду ото лжи. Это было очень полезное качество для первого советника темных. Он был сильным магом, способным пробить почти любую защиту, докопаться до сути, и лишь несколько человек в империи оставались для советника закрытыми. И к вящему огорчению Барнетта, к этим людям относился как владыка, так и верховный аид. Пробить их защиту, советнику было не под силу.