— А почему я должна их жалеть? — жестко спросила Оникс, — кто они мне? Я сделаю это, потому что больше не могу так жить. Не могу сидеть в этом замке и ждать… его возвращения. Просто не могу…
Еще несколько шагов. Аромат лори так сладок… Тело Лавьера напряглось, и светловолосая присосалась к его шее, ощутив резкое возбуждение мужчины, прижалась плотнее, застонала.
Пес хмыкнул. Его дар позволял чувствовать эмоции, а также отличать правду ото лжи. Это было очень полезное качество для первого советника темных. Он был сильным магом, способным пробить почти любую защиту, докопаться до сути, и лишь несколько человек в империи оставались для советника закрытыми. И к вящему огорчению Барнетта, к этим людям относился как владыка, так и верховный аид. Пробить их защиту, советнику было не под силу.
Осхар трясется, смешно прикрывается ладонями, нелепо трясет головой. Он в цитадели всего полгода, но уже знает, что наставники не шутят и всегда выполняют свои обещания. Селия хватает его за руки, заглядывает в глаза.
И торопил своих псов, не обращая внимания на осеннюю непогоду и усталость.
Старая монахиня не ответила, покачала головой, но в блеклых глазах, окруженных сетью морщин, застыли беспокойство и тревога. Оникс знала, что старуха не одобряет появление в Обители мужчины, и даже то, что раненный пообещал заплатить, сохрани они ему жизнь, монахиню не задобрило. Напротив, огорчило еще больше.