Оникс не поняла, в какой момент ее ощущения изменились. Ненависть никуда не делась, но вместе с ней в теле появилась тягучая боль, зарождающаяся внизу живота и заставляющая ее тяжело дышать. То, что делали его пальцы, почему-то наполняло тело Оникс желанием… чтобы он не останавливался.
Он улыбался, а девушка чувствовала, как внутри все обрывается. Чудовище… Как сбежать от такого чудовища? Она закусила губу. Неужели он сказал правду и способен выжить даже после удара ножа в сердце? А она так надеялась… Надо узнать больше о даре и о силе магов. Вот бы найти книгу, где об этом написано!
Она ненавидела. А он… Аид смотрел в ее глаза, давя в себе желание, слизать языком ее слезы. Прижать к себе так, чтобы чувствовать ее сердце. Попросить прощения. Сделать хоть что-нибудь, чтобы немного унять странную боль, что родилась внутри него.
Он дернул поводья, и первый поехал вперед. Отряд слаженно тронулся следом, как ехали всегда, охраняя верховного.
Тонкий стебель, узкие листья, цветок на лопатке. Рисунок был красный, а Лавьер хотел, чтобы он был черный, и это несоответствие злило аида. И запах. Его не было. Комнату наполняли лишь запахи похоти, крови и хмеля, а того желанного, единственного запаха, который так хотел почувствовать аид, не было. Девушка шевельнула бедрами, чуть приподнялась, и капли крови покатились по ее ребрам на светлый мех, что устилал кушетку, окрашивая его некрасивыми бурыми пятнами. И рисунок смазался, утратил четкость, поплыл.
Это пристальное внимание, это жадное любопытство оказалось пыткой, она не хотела его, и чуть не бросилась обратно наверх по лестнице.