– Толпа разошлась в стороны. – Мал порыскал глазами по собравшемуся на площади народу. – Наверное, больше нет. Знали, что их не ждет ничего хорошего, и потому не дались живыми.
– Ну уж нет! – Тимон принялся освобождать суккубу из конструкции собственного производства. – Хорошего понемножку! Я вообще несколько секунд думал, что отводки не выдержат и тебя напором маны поджарит.
– От той, что много общалась с аристократами Светлолесья, я ожидал несколько большего понимания механизма работы ядов, – усмехнулся Тимон. – Как-никак именно они во все времена были любимым средством разборок всяких интриганов между собой. Меня же отрава не только заставила целый день гадить кровью. Она еще и свела контроль магии, сам по себе-то неважный, едва ли не к отрицательной величине. На существах, не имеющих склонности к оперированию волшебством, например, лабораторных мышках, подобный состав рискует не сработать.
Все развернулись в сторону голоса. И обнаружили гоблина. Пилот боевого лесоруба очнулся и, похоже, уже давно с интересом наблюдал за происходящим.
– Их тут так много? – спросил Тимон, возобновляя магические земляные работы. – А почему тогда мы сейчас почти в полной безопасности? За два часа раскопок всего шестнадцатого полтергейста встретили. Да и нападали они поодиночке, чем сводили возможный ущерб к нулю.
– Вряд ли, – холодно улыбнулась Фиэль. – При всей моей ненависти к сектантам, вербовать и обучать предателей они умеют, Король Сартар убил свою семью и почти уничтожил родной Олерон. Шаризед сманил обещаниями бессмертия чуть ли не половину магов Лиморана. Наша страна пала в немалой степени благодаря заслугам одного из влиятельных вельмож. Эта тварь предала свою расу, преуменьшая в речах исходящую от мертвецов угрозу всеми силами, задерживая формирование новых войск и отсылку их на фронт, нарушив работу древних артефактов, препятствующих проникновению на территорию наших лесов неприятеля. Если бы некроманты попытались заслать к нам такого выделяющегося из общей массы шпиона, как ты, личи бы поменяли им местами головы и задницы. А потом еще не дали бы в таком виде умереть.