Прозвучала даже не просьба, а требование. О боги, она или наивна до безобразия, или слишком искушенная развратница, которая сама меня соблазняет. Поди вот так пойми с ходу.
— Простите, ваша милость, мы вас невежливо перебили, — извинился я.
Проснулся практически счастливым. Ничто меня не беспокоило, кроме утренней эрекции. С помощью Микала умылся на корме и даже немного попробовал размяться по Мюллеру, но появившееся головокружение показало, что для таких экзерсисов время еще не пришло. А жаль… Мне очень хотелось узнать пределы развития нового тела, обремененного моей душонкой. Крайне нужно для меня такое знание о себе в эту эпоху всеобщей резьбы по человеческому мясу. Но придется подождать путешествия на корабле до Сантандера и вылежаться положенный срок. Посему после завтрака я дисциплинированно занял свое лежбище у мачты, хотя у моего молодого организма явно шило свербит в одном месте.
— Простите, мою оплошность, ваше высочество, — банкир подвинул ко мне поднос с цилиндрически серебряным стаканом, на венчике которого был вмят небольшой носик — лабораторная посуда, да и только. — Кускового сахара нет. Есть сок сахарного тростника. Добавьте, сколь вам необходимо, сами. Я боюсь не угодить со своим вкусом. Сам я пью кофе горьким вообще без сладкого. Так он лучше бодрит. А вот в этой емкости — мед. Некоторые любят пить кофе с ним.
На этот раз банкир подхалимски мелко рассмеялся.
Всадники на пляже успокаивали разгоряченных коней, нервно гарцевавших под ними. Это минутное замешательство шотландцев дало достаточно времени, чтобы наши стрелки взяли их на прицел арбалетов.