А церемониймейстер уже шипел мне в ухо ту же фразу, что немногим ранее Саншо.
Странное занятие в наше время для мужчины — работать в музее. Да? А куда деваться пятидесятипятилетнему кандидату исторических наук, у которого нет никакой способности к коммерции и который по возрасту никому из новых хозяев жизни не нужен. По определению. «Балласт», как обозвала меня жена, улетая к новым горизонтам через океан. Там ей дали грант и лабораторию в Канаде за то, что она вывела бактерии, которые жрут что попало, а гадят каким-то сверхчистым веществом. Нашему же государству сверхчистое вещество оказалось без надобности, как и собственная история. А за океаном своих историков — как собак нерезаных. На всех грантов не хватает. И дают их только тем, кто правильно понимает линию правящей партии.
Все. Можно садиться и писать статью. Но я этого делать не буду. Просто почищу пистолет и пойду во двор проверять, как он стреляет.
— То это уже трохей, или как его еще называют — хорей. А если наоборот — то будет ямб.
— Извини, отвлекся. Очень скучно это. Я привык стихи воспринимать, как музыку речи, на слух и мелодичность.
— Нет, ваше высочество, это не переделка, это родное ложе к этому пистолю.