— А теперь я готов принять от тебя клятву верности.
— Я пойду, распоряжусь насчет ужина. А тот тут все совсем забыли о законах гостеприимства. Ваше величество.
— Та хоть дрючок, лишь бы острый был, — осклабился он снова.
— Я не понимаю, сир, что вы в ней нашли, — заявила мне камеристка, имея в виду шевальер, подавая мне свежие труселя. — Она же кошка драная. Ни кожи ни рожи и гузка с кулачок.
— Тут, сир, нами уже масоны интересуются, — сообщила Аиноа.
Потом предавался отдыху, во время которого усиленно, согласно ритму литавр, валял Ленку по широкой оттоманке в предоставленной мне шикарной каюте. Под конец, упав с оттоманки на палубу, покрытую пушистым ковром, мы продолжили «афинские игры» там же, где упали, не вставая. Как сладка молодость, как ярки ее впечатления и ощущения… По первому разу не все это понимают. Живут, чувствуя себя бессмертными.