Разговор за столом как-то не клеился, отвечали все односложно. И капудан даже растерялся немного, но быстро взял себя в руки и стал расписывать ужасы, которых мы в прошлый шторм избежали.
В кабинете я предложил ему сесть, чем страшно удивил негоцианта, не поверившего своим ушам.
На южном берегу бухты, на мысу, еще от англичан осталась башня — бастида, или, как тут говорят, — Кастро (интересно, не из Испании ли перешло в средневековую Россию название крепостных башен «костер»? Как-то раньше не задумывался я над этим), но у нее чисто сторожевые функции, хотя говорят местные, что стены там толстые, и англичане в ней держали небольшой гарнизон. Сейчас она бароном заброшена.
Божии лыцари — рыцари духовных орденов. В тексте романа подразумеваются рыцари орденов Меченосцев и Тевтонского.
Ну вот, только размечтался, как к утренней службе в капелле благовестят. Плохой тут колокол — звук какой-то дребезжащий. Надо будет Штритматтера… тьфу — Круппа, припахать. А то орденская капелла — и такой противный благовест…
В этот момент сарацин в золоченом доспехе с поклоном принес поднос, на котором стояли три малюсенькие чашечки с кофе. Похоже на фаянс. Снаружи чашки были черные, внутри белые. И три оловянных стакана с чистой холодной водой. Но такое гурманство теперь явно не для меня — в этом веке надо особенно беречь зубную эмаль, так как нормального дантиста не сыскать даже днем с огнем.