Чудовища в железной чешуе положили на один щит женщину, на другой – того зверя, который ее защищал.
Потом схватил его за шиворот и выволок в коридор.
– Гарнизонный храм, – беспечным тоном ответила я. – Сам понимаешь, все очень просто, но батюшка славный.
– Обычная контрабанда. Ее в третьем округе возят все. Есть грузы «честные», это фактически снабжение незарегистрированных колоний. Есть «нечестные», это уже полный криминал даже по понятиям Фронтира… А тут – действительно ничего не известно. Знали двое. Оба погибли в ходе перестрелки на корабле. И все, что удалось найти мне, – единственная обмолвка одного из пассажиров, которому проболтался парень, впоследствии убитый. Утверждают, что застрелил его Макс. В упор. Безоружного.
– Делла, Павлов тоже сумел. И Крис сумел хотя бы наблюдение освоить, – напомнил Август. – Мы просто не все знаем о собственном теле. Это нормально. Помнишь, что рассказывал Фомичев?
Но по всему выходило, что другого варианта просто нет. Либо я ассистент инквизитора с соответствующими полномочиями, либо у меня связаны руки и завязаны глаза. Я не представляла, как иначе справиться с этой невразумительной миссией. Такое ощущение, что я напрочь отвыкла от армейских реалий. Или отвык наш военный министр. Задание сводилось к формуле «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что». Всю информацию, похоже, мне придется добывать самостоятельно.