В челноке горючего было, что называется, на донышке, и это меня даже радовало. Иду нельзя бросать без присмотра. Ее пришлось бы везти в первой партии, и кому-то с ней сидеть на корабле. Ни на кого, кроме Макса, она не соглашалась. А оставлять на корабле Макса с Идой побаивалась уже я. Кто их знает, с них станется улететь без нас. Может, я и приписывала Максу лишние недостатки, только веры ему у меня не было ни на грош.