Сейчас я стояла на широком тротуаре перед салоном красоты. И думала: мне больше никогда не доведется работать нелегалом в Эльдорадо. Мне даже в поле делать нечего, увы. Как ни печально, но нельзя исключать, что Август прав. Моя ценность как разведчика-практика близка к нулю. То, чем я занимаюсь сейчас, – это работа даже не оперативника, а следователя. А в разведке я могу служить только инструктором или штабистом. Жаль, но моя психика испорчена безвозвратно. Что и показала последняя экспедиция – на Дивайн. Я справилась со своей задачей, но не справилась с собственными нервами. А это равнозначно провалу. И то, что внешность для меня стала значимой, что любое серьезное изменение обрело статус символического действия – тоже симптомчик.