– Делла? – переспросил он хрипло. – Господи, Делла?!
А что тут можно сказать? Судя по всему, Иноземцев отчаянно скучал и радовался любым новостям.
– Уже ослеп. Не беда, поправят. Но работать он не может.
Я шагнула в гостеприимно распахнутые двери салона.
Я подошла на двести метров. Нашла удобное дерево, толстое, с прочными ветками, и, не задумываясь, полезла вверх.
Я повернула голову набок. Под койкой на спине лежала мокрая, грязная Василиса с перебинтованными лапами. Она развалила задние ноги, открыв пушистое брюхо, верхняя губа чуть отвисла, показывая аккуратные зубы, и на мое движение собака изволила только приоткрыть один глаз.