Свидетель на самом деле был только один. И то – именно видел, а не слышал, иначе все обернулось бы совсем иначе.
– Могли б и до Зайцеграда потерпеть, – недовольно заметил он. – Несколько лучин осталось.
– Какие хорошенькие! – восхитилась Рыска. В Макополе козы были пегие, гладкие, а эти напоминали белые летние облачка, спустившиеся полакомиться сочной травкой. Даже козел, длиннорогий и чубатый, казался выходцем из личного Хольгиного стада.
– Плюнь, никуда она не денется, – с путничьей уверенностью заявил Альк. – Посидит-посидит и выйдет. Эй, девка! Мы уходим. Пусть тебя там волки сожрут, честные и справедливые.
– Я с вами не еду, – твердо повторила девушка, уставившись на сцепленные пальцы, словно в них была зажата ее решимость. – Больно надо мне такое счастье – постоянно трястись, чтобы один чего-нибудь не украл, а второй кого-нибудь не убил! Пока не поклянетесь, что вот с этой самой щепки Жар перестает воровать, а Альк – задираться со всеми подряд, я с места не тронусь!
– А сам за хвост не любишь! – с упреком сказала Рыска. По сравнению со взрослой крысой зверек казался трогательно маленьким и почти симпатичным.