– С Патриком ничего не вышло? – будничным тоном спросил Макс.
Я смирилась. В конце концов, спорить бессмысленно. И терять мне нечего – когда на горизонте маячит палаческий кол, а надо спасти не только себя, но и товарищей, что угодно будешь врать и кем угодно притворяться. Подумаешь, колдунья. Не самое дикое из всех доступных-то вариантов.
Перед нами выросла громада храма, казавшаяся в два раза больше из-за зыбкого сумеречного света. Индейцы остановились в благоговейном молчании. Август выждал минуту. Налетел порыв предрассветного холодного ветра, принес морось. Август немедленно втянул голову в плечи и решительно зашагал вверх по титанической лестнице. Индейцы, кажется, остались недовольны, но смирились – потому что тележка со статуей тоже поплелась за Августом.
– Дом, прощай! – сказала Моника и полезла в кузов.
– Ты командир, – сказал он, – я должен подчиняться.
– А ты меня не забыл спросить, хочу ли я с тобой венчаться? И воспитывать ребенка Иды?