– Август, риск угодить под пытки – вообще-то часть моей профессии.
Брони нет. Шлема нет. Так что, Офелия, один меткий выстрел – и ты останешься лежать в этом поле охапкой пожухлой травы, на которую так похож твой халат. Но тебя ведь это не пугает? Да нисколько. Тебя никогда не пугала смерть. А потом пройдет сигнал подрыва, и тот рюкзак, который ты тащишь, раскидает твои клочки ровным слоем в радиусе ста метров. Можно не хоронить, достаточно сверху песочком присыпать.
– Ты обратилась к врачу, я просто обеспокоился, все ли с тобой в порядке, – выговорил он медленно и не очень внятно.
– Ну, во-первых, ты андроида практически заново запрограммировал? Вот эти программы будь любезен представить.
– И что, его тоже оформят как самодельного робота-связиста?
– Нет, – снова встряла старуха. – Бабка говорила, что было каменное зеркало. Такое гладкое, как лед на пруду, если он замерзает в безветренную ночь. Зеркало из белого камня. Но оно треснуло, потому что под него проросли корнями священные деревья и от корней пошли новые побеги.