Шрам остался. Вот этот, пересекающий ладонь шрам.
– Хорошо. – Это он не мне, но собственным мыслям. А мне вдруг становится страшно: моя судьба вот-вот переменится, и… я не желаю перемен.
Возок наконец выполз из ямы, и трубачи расчехлили турьи рога. Хриплый зов их возвестил о прибытии хозяина, и вскоре во дворе стало тесно.
– Я не буду таким, как он. – Янгар налил себе вина.
– А потом дом и прочее… имущество отошли отцу.
И нож скользнул в руку, готовый оборвать крик, если тот раздастся.