Он не слаб. Он жалостлив. И добр. Сердце мягкое, оттого и нервно трепыхается в груди, потягивает, покалывает, отзываясь на память.
Вот возок качнулся. Я почти услышала, как натужно скрипят колеса, проворачиваясь в глиняном месиве, как всхрапывают, налегая на постромки, кони, как ругаются люди.
– Ни жалости, – добавил Янгар, отпуская волосы. – Ни сомнений. Если хочешь выжить.
Трусливый жадный человек, по недомыслию поставленный богами над другими людьми. И золото ему важнее чести. Сумей Янгар десять лет тому правду разглядеть, разве принес бы клятву?
– Если хочешь остаться человеком, – Янгар растянулся на полу, и отблески пламени ласкали смуглую его кожу, – ты должна вести себя, как человек.
Сон его заполнили кольца Великого Полоза, который был столь огромен, что, казалось, способен был опоясать весь земной диск. Голова змея нависала над Янгаром. Но дрогнула пленка третьего века, поползла, открывая черные человеческие глаза.