Когда-нибудь Янгу станет свободен и купит себе цепь золотую, как та, что висит на груди хозяина.
Черную змею со сложным узором на чешуе. Она смотрела на него с упреком, мол, как долго ты не возвращался.
Возможно – о чудо из чудес! – обнимет. Или хотя бы прикоснется. Но всякий раз в его взгляде я читала раздражение. Отец не давал себе труда скрывать его, как и свою ко мне нелюбовь.
Сеть моих волос ловила его дыхание. Моя кожа впитывала его тепло и запах. Мои руки лежали на его плечах и собирали далекое эхо пульса.
Но стоило приблизиться, и запах крови ударил в ноздри. Тяжелый. Густой. Сладкий… Я сглотнула слюну.
И жажда мучит. Янгхаар сгребает снег с опаленных пламенем камней, отправляет в рот горстями, с мелкой крошкой, с песком, что хрустит на зубах. Но жажду не утолить.