Я отказалась убивать и лишилась той силы, которая отпугнула бы его и любую иную нежить. Теперь незнакомые люди, запертые в памяти брухвы, пожранные им, окружали меня.
– Это чешуя. На арене ее немного осталось. К счастью.
– Не боюсь. – Талли отбросил за спину косу, перевитую алой нарядной лентой. – У меня к тебе слово.
…Белый поплавок лег на воду, поднялся, вновь лег – и вдруг нырнул, заплясал.
– Я ее ударил, – глухо ответил Янгар. И голос его был сиплым, надтреснутым. – Она подарила мне камень. Видишь?
Скрипучий голос песню поет, но песня обрывается… Отцовский злой бас вклинивается меж словами, и старуха исчезает.