– Азарт! – Брухва облизывает губы. Язык у него синий, распухший, как у утопленника. – Вкусно… будет вкусно.
– Знаешь, как про баб говорят? Волос долог, ум короток, а памяти вам боги и вовсе недодали.
Что ж, Олли Ину не станет молить о пощаде. И пожалуй, поединок – верное решение, только так Янгхаар сумеет сдержать клятву.
– Благодарю, мой кениг, – сказала она и, протянув руку, коснулась, словно невзначай, ладони. – И прошу простить меня за дерзость. Много я слышала от отца о твоем величии, однако слова оказались неспособными передать истину.
– …отправь мое тело отцу. Напиши, что умер я достойно.
У нее был красивый голос и руки прохладные. Они вытирали пот со лба Вилхо и подносили к губам все те же травяные отвары, когда его полусон становился беспокоен.