Древняя кровь, сродняясь с кровью, объединяла. И, оглянувшись однажды, понял вдруг кениг Вилхо, что древо рода его – лишь одно из многих. Не самое высокое оно. Не самое раскидистое. И не самое крепкое.
Тридуба ненавидит Янгара. Надо лишь позволить Ерхо Ину нанести удар.
– Все хорошо, медвежонок. Все хорошо. – Он утешает меня.
Янгу помнил, как стучала кровь в висках. И что стало вдруг тихо-тихо. А медведь, подобравшийся вплотную, покачнулся и медленно, как-то очень уж медленно стал опускаться на четыре лапы. Янгу вдыхал смрадное его дыхание. И тянулся к оскаленной пасти, готовый впиться в нее зубами. Он видел черные губы, бледные десна зверя, длинный язык, свернувшийся улиткой, и желтоватые сточенные клыки.
– Это не камень. Чешуйка со шкуры Великого Полоза. – Дядя улыбнулся, вот только не было радости в его улыбке. – Давным-давно, когда на Севере горели вулканы и каждый был воротами в нижний мир, Великий Полоз выглянул из-под земли. И встретил твою прапрапрабабку…
Силен был Янгар, и бессчетно верных аккаев откликнулось на зов его. Но и Ерхо Ину не назвать было слабым. Сотни и сотни воинов носили цвета рода Ину. Крепко держали они что меч, что копье.