Он нежно касается стянутой повязками руки, которая – Кейсо этого не говорит, но я и сама понимаю – больше никогда не удержит меч. Каам сумел собрать кость. И саму руку сохранил, что уже чудо. Но пальцы раздроблены.
Несколько мгновений тишины, разодранных голосом неясыти. И вновь прикосновение, нежное, скользящее.
Ерхо Ину никогда не любил меня. Дал жизнь. Вырастил. А потом предал.
Она укоризненно покачала головой, и зазвенели золотые цепочки, скреплявшие темные волосы Пиркко. Гневно сверкнули алмазы ее ожерелья.
Он замирает, не решаясь ей перечить. Янгар любит маму и хочет ее спасти. Почему она не слушает?
– Кениг желает видеть меня. – В голосе слышится печаль и раздражение. – Ему надоела война. Рассказать о кениге?