И вот впереди показался берег, и покинутый замок, который, казалось, еще больше развалился и обветшал… Арман хотел продолжить путь, но интуиция, подарок предков, властно приказала ему спуститься.
Он едва сдержал смешок — такого благоговения был полон ее голос.
Арман нападал и нападал, и не жалел себя, и разом забыл все древние наставления о бойцовой доблести — не доблесть хотелось ему проявить, а изувечить врага как можно серьезнее. И он жег и кромсал, и растерянность чудовища вскоре сменилась яростью.
— Тут, — Юта кусала губы, — как бы предсказание… предостережение… ты знаешь, что случилось с этим… Хар-Анном?
Он нес ее осторожно, как мог. Вместо овечки в когтях его оказалась дикая кошка, отчаянная и коварная — однажды он упустил ее и потом едва поймал. Признаться, он не ожидал от юного хрупкого существа такого бешеного сопротивления.
— Раньше у тебя ничего ни на какую погоду не болело, — заметила Юта.