Оливия повернулась — и Юта увидела сестру. Верта сдерживала смех; на платье ее, на плече, болталась тонкая траурная ленточка.
Через три дня короля Контестара похоронили с великими почестями, и народное горе было искренним и глубоким. Впрочем, еще через две недели оно сменилось искренней и глубокой радостью — принц Остин был коронован, его звали теперь «ваше величество».
Королева снова опустила перо в чернильницу. Рука ее вывела среди каракулей: «Рождается месяц… жемчужный коготь первого в мире… дракона…»
Юта сжалась. Ей почудилась в этих словах насмешка; раньше Остин никогда не называл ее красавицей, да и никто не называл, зачем…
И вот теперь Юта удивлялась и пугалась, глядя, как интерес в глазах ее тюремщика время от времени подергивается пеленой давних воспоминаний.
Спина Юты, нос и ладони мгновенно покрылись испариной.