Платье принцессы Юты было розовым, как младенец. Оно казалось коротковатым — подол болтался высоко над землей, открывая взорам большие, чуть косолапые ступни. Юта уставилась в зеркало тупо и мрачно — а из зеркала на нее тупо и мрачно взирала некрасивая долговязая девица, которой роскошное платье шло так же, как парчовый жилет балаганной обезьянке.
— Человек, — отозвался он бессмысленно, как эхо.
— Ах! — повторила Юта и, как белый флаг, развернула перед собой полотенце. Крупными торопливыми стежками на нем был вышит огнедышащий дракон.
Тот выдал каскад шуток — толпа посмеялась. Потом, по сигналу его длинного жезла, увитого плющом, все выпустили из кошельков с утра изловленных и заключенных там ос — ведь, по примете, вслед за осой в кошелек должны посыпаться денежки. Некоторым корыстолюбцам не повезло, и они разочарованно вытряхивали на землю преждевременно издохших насекомых — это, как известно, сулит убытки.
Дракон ревел, и торговое суденышко, проходившее неподалеку, едва не потерпело крушение — так испугался вахтенный матрос.
И Арм-Анн успокоился — впервые за много дней. Погасший вулкан не был мертвым, и угасающий род не был обреченным. Двести первый потомок вернулся домой, к колыбели предков, и не было силы, которая помешала бы ему остаться тут навсегда.