Он впервые взглянул на нее — и сам едва не лишился чувств.
— Горгулья, — сказала Юта вслух. Арман услышал и усмехнулся.
— Завтра устраивается купанье, — сказала Верта, подсаживаясь рядом на кромку. — Поедешь?
Два из трех еще уцелевших цветиков были колокольчики — здорово помятые. Третий оказался невзрачным, блеклым сиреневым пятилистником.
Коридор резко свернул — ох! — оборвался, и Юта едва успела притормозить, чтобы не свалиться куда-то вниз.
Она медленно обернулась. Нет, она не хотела — иначе откуда эта совершенно мертвенная бледность, различимая, наверное, даже в полной чернильной темноте?