У Юты по-прежнему было много свободного времени — Арман повадился летать в сторону людских поселений, где старался всячески напомнить о себе — поджигал деревья, ревел, кружил над обезумевшими от ужаса поселками. Таким образом он надеялся растормошить местных храбрецов, хотя пока что получалось наоборот — витязи, напуганные, боялись даже подумать о схватке с огнедышащим ящером.
Арман повернул — и перед глазами оказался длинный серп скалистого полуострова с развалинами замка на самом краю. Еще поворот — замок показался другой стороной, отчаяно тянулись в небо уцелевшие башни, чернела дыра — Драконьи Врата. Снова берег, и дальше, в острых камнях, остов погибшего судна — обнаженные мачты торчат, как иглы дохлого ежа.
Он провалялся в горячке три дня. Юта сидела над ним, как бессонный сторож. Его разбитая рука лежала поверх плаща, служившего одеялом, и Юта то и дело бережно касалась ее, удобнее устраивая в грубых складках темной материи.
— Она совсем на меня не похожа, — сказала Юта, — и хорошо. Правда?
Арман свернул, и новый коридор вдруг обернулся тупиком. Ишь, куда занесло, это же Северная башня, развалина, и ход туда замурован…
— Тити — хороший, — нежно сказал голос принцессы Оливии. — Ну скажи: Тити… Тити — хороший…