— Идти? — она смотрела на него непонимающе, и вдруг ее счастливые глаза наполнились ужасом. Она смертельно испугалась за Остина, она вообразила, что Арман хочет убить принца!
Бессмысленно глядя на нее широко раскрытыми глазами, Юта чувствовала, как пальцы Армана осторожно сжимают ее ладонь.
— Значит, — спросила Юта тихо, — и доблестный Сам-Ар, и сыновья его, и Лир-Ир, и Нур-Ар, и Дир-Ар, и сын его Акк-Ар…
Но камни — камни играли с ней, как кошка с мышью. Неспешный ритм, которому подчинялись все эти тонущие и возникающие валуны, незаметно ускорялся.
Он спустился в подземелье и простился с предками — кое-кто из них сложил голову, отыскивая святыню рода. Где бы они не находились сейчас, им должен был доставить удовольствие благородный порыв младшего непутевого отпрыска.
В каждой горничной ей виделась насмешница; все, даже пажи, даже старушка-вышивальщица, все знали что-то, заставляющее многозначительно кривиться их рты, придающее вежливым, почтительным голосам скрытую нотку издевательства… Юта снова, но во много раз острее, чем в отрочестве, осознала свою некрасивость.