Юту бросило в жар, мгновенно вспыхнули щеки и уши. Взять в жены? Остин? Ее?
Коровы не исчезали из зеркала минуты три; Юта смотрела мимо и думала о своем.
Арман молчал так долго, что она испугалась.
Королева-мать, сияя, повторяла фрейлинам: как она изменилась! Какая веселая и покладистая!
Лоснились на солнце вылизанные морем камушки. Волна, как игрок в кости, то прибирала, то снова выбрасывала их на песок. Над морем покрикивали осмелевшие чайки; от скал медленно приближались осмелевшие люди.
Юта не слышала его. На лице ее застыла маска не страха даже, а отвращения.