Я уже ощущал, как разогнанная умелой рукой сталь прикасается к моей шее, когда Вдоводел почти без сопротивления вошел в человеческую плоть и, погружаясь, продолжил ее рвать, потому что я успел вцепиться в рукоять двумя руками, одной не удержал бы…
Время для покаяния было выбрано правильно. Красный Лис уже порядком принял и находился в благодушном настроении. Жаба униженно каялась. Мол, йотун попутал, товарищ великий хёвдинг. Не убивайте меня, я уже хороший! Красный Лис, он же – Мухра из Скоген Лифер, к мольбам снизошел. Хлопнул жабу кулачищем по уху. Дружески. И удалился тестировать блондинку.
Пока мы разговаривали, отец Бернар снимал бинты с моей руки.
Обидно, однако. Это даже не воины. Задрипанные норегские бонды. Причем только трое – в хорошем мужском возрасте. Остальные либо старые, либо юнцы. Будь я на ногах и с мечом… Но я лежу, завернувшись в спальник, в горло упирается копье, а мой меч предусмотрительно отодвинут подальше. Гудрун – на расстоянии вытянутой руки. Лицо – безмятежное. Уверена, что мы с ее братом справимся. Мы же – великие воины. Вот только… Мы переглядываемся с Медвежонком. Он тоже оценил наши шансы… Как рискованные.
Медвежонок… Медвежонок! Как я тебе рад, братишка!
Правду он говорил или нет, но ему верили. И, увидав одинокий парус, тут же оглядывались вокруг: нет ли еще какого-нибудь корабля? А если не было – глядели на парус и пускали слюни.