Вот тебе и пирожки. На этот раз – с лососятиной. И что теперь?
– Ты чувствуешь, что её нет в живых? – спросил я напрямик.
– Она жива, – спокойно ответила Рунгерд. – Теперь я это знаю. Я молила богов о помощи. Просила дать знак. И боги услышали.
Нет, не могла. Слова о том, что мужа больше нет, оглушили ее, точно внезапный удар.
Пока Лейф говорил, сконцы и фризы подошли поближе. Еще бы: такой интересный разговор.
– А ты помалкивай, норег! – рявкнул Косолапый. – У тебя на нашем тинге слова нет!