— Это уже хуже, — нахмурился я. — Слишком опасно! Если бы я был кархавном, я бы, наверное, поселился под своим деревом. Сидел бы там в полном боевом вооружении и отбивался от лесорубов до последней капли смолы…
Потом, как я и предвидел, на дороге появилась огромная собака, типичное проклятие рода Баскервилей. Впрочем, «проклятие» исчезло совершенно самостоятельно, не дожидаясь, пока я его зашибу. Кажется, оно само поняло, что не дотягивает — не то что до кошмара, даже до дружеской шутки сэра Мелифаро!
— Прекрати! — сердито сказал я себе. — Все осталось позади, и не вздумай отравлять мне жизнь, мусоля подробности своего драгоценного наваждения. Пора бы тебе просто обрадоваться, дорогуша: лучше поздно, чем никогда!
Если бы эту дурацкую историю мне рассказал кто-то другой, я бы непременно спросил, не померещилось ли ему часом? Но сэр Кофа Йох — такой специальный полезный дядя, которому никогда ничего не мерещится, с самого дня рождения. Он настолько трезвомыслящий человек, что даже на Темную Сторону его не затащишь — какие уж там галлюцинации!
И мы наконец-то поехали. В начале улицы Медных Горшков энергично подпрыгивала на месте хрупкая рыжеволосая девочка-подросток. Очаровательное существо с энтузиазмом размахивало толстой кипой газет и радостным криком оповещало прохожих, что они могут стать счастливыми обладателями экстренных выпусков «Королевского голоса» и «Суеты Ехо».
— Кирпич, изготовленный человеческими руками, не может быть хребелом, — педантично поправил меня Шурф. — Только камень, созданный природой. А если с тобой заговорит кирпич, это, скорее всего, будет означать, что твой дом заколдован.