Да очень просто. Как будто они осторожничали в разговорах. «Мациевич – будущая живая легенда…», «Чуковский – будущий знаменитый детский писатель…» Их подслушали.
Возле уазика, посреди желтого поля, стояли три человека. Отец, чуть старше тридцати, среднего роста, светловолосый, голубоглазый, в синих джинсах и черной футболке. Мать, с длинными черными волосами, тоже одетая в джинсы и клетчатую рубашку-ковбойку. И дочка, десятилетняя светленькая девочка, опять-таки в джинсах и розовой футболке со стразами.
– В Америке все так необычно, – немного манерно закатила глаза Ольга. – Руслан Аркадьевич, расскажите, пожалуйста, как вы там живете?
Человек резко обернулся. На самом деле, к дому приближался Лазаревич, придерживая шапку на голове: ветер дул ему в лицо.
Фрезе ездил к Пузыреву насчет двигателя. Вернулся злой как черт. Пузырев оставался непробиваемым. Из-за отсутствия двигателя работа встала.
– Мне кажется, Петр Александрович, я знаю, как найти определенную сумму денег для вашей фабрики.