— Да, Герман Борисович, — кивнул Антон. Он стоял рядом с креслом для посетителей. Магнум не позволил ему сесть — давая понять тем самым, что надолго задерживать его у себя в кабинете не намерен.
— Когда дам сигнал, будешь снимать, понял? Рожу его снимай, больше ничего в кадр не бери. И не говори ничего, когда съемка пойдет, понял? Чтоб голоса твоего не слышно было.
— Хорошо! — уважительно похвалил второй мужчина. — Очень хорошо… Пойдемте, еще посмотрим, Василий Егорыч?
Он понимал. Понимал, и ему было больно от этого понимания.
— Ну… — стал пытаться объяснить Женя, — страх, он у всех есть. У кого-то страх перед сильным. А у сильных — страх показать себя слабее, чем ты есть. И он, страх этот, мешает и тем, и другим как бы… осознать себя настоящим человеком. Таким… таким… — сравнение пришло в голову Сомика внезапно. — Таким вот, как Гуманоид.
— Коли уж наш разговор продолжается, — начал заново Алексей Максимович, — я хотел бы прояснить кое-что. Вы, Олег… Давайте уж я буду называть вас вашим настоящим именем? Вы не против?