Олег уже собрался уходить, когда сержант Неумоев, сделав, видно, чудовищное усилие над собой, поставил игру на паузу.
— Сидим! — с неожиданной яростью закричал Ефим. — Ждем!
Около получаса после того, как отбыли Зяма и Сверчок, Ефим молчал, о чем-то раздумывая. Гусь, съежившись, мелко трясся на заднем сиденье. Бритоголовый, сидевший рядом с ним, невозмутимо курил.
— За рулем, — накрыл свою стопку ладонью Глазов. — Извините, не поддержу. Чаю бы лучше…
Должно быть, тогда, когда изменилась сама жизнь. Когда за окнами служебного кабинета стало твориться такое, что ничего не понимали и не могли объяснить те, кому как раз и вменялось в обязанности все понимать и все объяснять…
Замолчал он неожиданно. Не закончив говорить, а точно оборвав речь в самом ее начале.