Войдя во двор, Алексей Максимович остановился, нерешительно оглядываясь. Двор был уставлен плетеными ивовыми беседками, словно гигантскими корзинками. Из-под живописно увитого искусственной виноградной лозой навеса, рядом с которым исходил уютным дымком большой мангал, показался немолодой кавказец в белой блузе, белых брюках и белом же поварском колпаке, удачно довершавшем его потешный, будто карнавальный, костюм. Длинные и завитые усы кавказца сияли небывалой навощенной чернотой, а в обеих руках он держал по шампуру еще потрескивающего раскаленным мясным соком шашлыка.
В палату, громыхнув дверью, влетел комроты Киврин.
— Все, прекрати истерить. Я сказал: «не он», значит — не он. Или ты думаешь, что твой старик совсем с головой не дружит? Волоки его туда, откуда взял, понял?..
Гуманоид медленно тронулся с места и побежал догонять своих. На бегу он споткнулся, точно у него ослабели ноги, и чуть не упал.
— Слышь ты, дворянин! — проговорил Дрон. — Теперь вникай, что я тебе скажу…