— Дух? — пискляво вопрошал он, щурясь в темноте. И в случае получения утвердительного ответа — с угрожающим свистом взмахивал утяжеленным массивной пряжкой ремней. — Подъем, гнида! Особое приглашение нужно?
Таковым являлся, безусловно, Мансур Разоев. И дело здесь было вовсе не в физической его силе и готовности эту силу при любом удобном случае применить. Мансур, как ясно осознавал Олег, попросту ощущал за собою право быть выше прочих. И ощущение это, судя по всему, проистекало из того, что Разоев не сомневался: попади он в беду, за него обязательно заступятся, не оставят разбираться в проблеме в одиночку. Великая вещь — понимание того, что ты нужен и важен своим. И какими, вероятно, ничтожными и слабыми должны казаться Разоеву окружающие его солдаты и офицеры, с материнским молоком впитавшие популярные местные формулировки, вроде «своя рубаха ближе к телу», или «тебя не трогают, не дергайся», или множества подобных!.. Они друг другу не свои, не свои собственной стране, и поэтому держать ответ даже сами за себя часто не в состоянии…
— Часть подберешь сам, — закончил Магнум. — И предварительно сообщишь мне о своем выборе.
Этих четверых рядовой Саня Гусев, дослуживающий уже седьмой месяц и больше привыкший откликаться на Гуся, остановил в казарменном коридоре.
— А чего тут не понять? Сдается мне, фраерок этот порожняк нам прогнал. Ни черта он не знает, где тот пацан, который нам нужен, находится.
— Ни хрена себе, договорились! — искренне изумился Гусь. — Ну, давайте пойдем сейчас все вместе в санчасть, Гуманоида обнимать! Прости нас, грешных, убогих и неправильных! Когда б не ты, мы бы и не поняли никогда, что мы грешны, убоги и неправильны!..