Два маленьких корабля синхронно выполнили разворот, ни на миг не нарушив строя. И двинулись к выходу из тоннеля.
У нее шрам. Чуть выше сердца. Делла сказала, что поехала на Сонно, выпила лишнего и упала в недостроенный колодец. Ободралась о металлический штырь. Что за бред… А вот интересно, как сейчас выглядит шрам на груди Берга? Тот, от сломавшейся шпаги, которую внук одолжил у «дедушки Лайона»? Маккинби не стал сводить свой на левой руке, повыше локтя. А Берг? Свел?
Я практически не знала Землю. Да, я три года училась в Мадриде. Но что я там видела? Кампус, некоторые близлежащие районы. Я даже в Толедо или на побережье не бывала. Неделю назад я самым краем зацепила Бирмингем, и меня оглушили шум и блеск земного мегаполиса. Страшно подумать, как я чувствовала бы себя, если бы оказалась в Бразилии или в Нью-Йорке. Или, боже упаси, в Москве. В Эльдорадо я работала в столице, но та столица мало чем отличалась от Большого Йорка или Сити на Танире. Не та плотность населения, услуг, рекламы и культурной базы.
– А, – Энрике дернул бровью, – значит, они тоже застряли. А вы-то чего сюда поперлись? Вы на беглых не похожи.
В тяжелых сумерках я увидела Василису – далеко-далеко скакал по незаросшему склону рыжий стремительный мячик. Собака огибала долину по краю леса, торопясь так, словно опаздывала.
– Или телепаты, которым радио ни к чему, – возразил Павлов и покосился на Лура.