Подошел Иванов и с улыбкой преподнес ей охапку тигровых лилий, все еще завернутых в упаковку из соседнего магазина.
– Что ты собираешься делать? – с восхитительным хладнокровием осведомился Марлон.
В этот момент Зула наотмашь полоснула острой кромкой диска, целясь примерно по члену. Она определенно что-то зацепила – Халид, выронив нож Зуле на живот, зажал пах руками, потерял точку опоры и стал валиться вперед, изумленно вытаращившись, и очень кстати – Зула ткнула осколками диска ему в глаза.
– Это было довольно рано. Могу проверить по входящим звонкам.
За окнами рассвело. Зула не спала уже сутки. Единственная причина, по которой она высиживала в этом дурдоме, вместо того чтобы выскочить на улицу, остановить первую попавшуюся машину и попросить кого-нибудь вызвать полицию, была заразительность Т’Эрры и ее, Зулы, неспособность оторваться от вымышленного мира. Она всегда презирала тех, кто маниакально уходил с головой в игры, когда следовало бы заниматься делом, а теперь сама сидела за компьютером, хотя стоило звать на помощь. Однако эти мысли не приходили ей на ум, пока телефон Уоллеса не начал издавать истошные звуки. Она вдруг осознала, что наступил день, Питер спит, а ее мочевой пузырь вот-вот лопнет.
Джонс, по-прежнему смотревший на Чонгора, удивился, что она вступила в разговор. Теперь он широко улыбнулся. Зула, судя по всему, делала за него его работу. Напоминала Чонгору, на случай если тот не заметил, что «девять-одиннадцать» взведен и может убить их обоих за тысячные доли секунды.