– Юйся одна в микроавтобусе! – зашептала она. – Если бы до нее добраться…
– Если бы я тебе угрожал, – продолжил Шеймус, – я бы давил на больное.
Другие спецы уже проверяли снаряжение и прятали оружие.
Оливия не вышла из автобуса, а только сползла в кресле и выглянула поверх нижней кромки грязного окна. Коренастый человек в мешковатом пиджаке и зеркальных очках стоял, прислонившись к выставочному стенду, курил и рявкал в телефон. Автобус немного отъехал, и Оливия увидела, что стенд набит столовыми ножами – традиционными китайскими секачами. Тут она вспомнила, и все сложилось: в конце пятидесятых с Сямыня по Кинмену выпустили полмиллиона фугасных снарядов, а в следующие двадцать лет еще пять миллионов болванок с пропагандистскими листовками. Местные умельцы откапывали металл и делали из него ножи.
Она вдруг поняла, что в доме уже какое-то время чудесно пахнет кофе и цветами.
Он нервно покосился на лежащий рядом с Чонгором разряженный пистолет.