Знаете, бывает так, спишь и думаешь, — вы все там хоть взорвитесь, ни за что не встану. И при этом тебя красят в оранжевый цвет.
Три дня я трусливо уклонялся. У меня были другие жизненные ориентиры. Она шептала волнующие истории из жизни Клеопатры. На четвёртый день спросила прямо, друг я ей или как. Так, спасая товарища, я ступил на скользкую тропу интимных отношений.
Всю дорогу Моника сидела у Игоря на коленях. Вот прямо попой. Но ни она, ни он этого не помнят. Поэтому принято считать, между ними так ничего и не было.
За Тёркиным другие придурки подтянулись, жизнь опять наладилась.
Рома лазил, лазил… Сбросил ящик. Спрыгнул сам. Добычу взвалили опять же на Рому.