К шести часам начало светать, появились первые бегуны и начали открываться «Старбаксы». Оливия просидела в одном из них час, затем вернулась на вокзал и села на автобус до Сендпойнта и Бурнс-Форда. В 08.06 он тронулся. Второй отрезок пути почти не отличался от первого, если не считать трудноуловимой атмосферы специфического регионального безумия. Трасса Уэнатчи – Спокан шла через пустынные плоскогорья, кое-где орошенные и возделанные, что в целом придавало им уютный сельскохозяйственный вид. Ближе к Спокану стали появляться деревья, сперва единичные, потом купы и, наконец, рощицы. За Споканом лес стал сплошным, трасса ныряла в долины и подолгу взбиралась на холмы, а постройки вдоль нее все меньше походили на фермы и все больше – на сторожевые заставы. Появились рекламные щиты с гневными нападками на ООН и надписи масляной краской, бичующие дефицит федерального бюджета и предрекающие его гибельные последствия. Впрочем, разумеется, Оливия примечала такие детали главным образом потому, что старательно их выискивала. На самом деле здесь были по большей части фастфуды и мини-маркеты, как повсюду в Америке, загородные дома по берегам рек и озер, ранчо (на открытых ровных участках) или просто сельская бедность. Иногда автобус взбирался на перевал, и Оливия думала, что попала в совсем девственные края, пока не замечала на склонах серпантин лесовозной дороги.