Когда стало ясно, что на цепи ей сидеть долго, Зула сдернула с кровати подушки и одеяло, устроила себе гнездышко на полу и легла. Если превратить все сиденья в койки, получалось по меньшей мере шесть лежачих мест. Все моджахеды, за исключением Джонса, отправились на боковую – отдыхать после целого дня кровавых убийств и бесцельной езды. Из своего гнездышка Зула через сорокафутовый фургон видела, как Джонс развернул капитанское кресло спиной к лобовому стеклу и поставил на колени ноут. Беловато-голубое сияние превратило его лицо в контрастную бескровную маску. Спать он пока явно не собирался.
И тут встал самый очевидный вопрос (Марлон обругал себя за то, что не поинтересовался раньше): сколько на борту топлива.
Через несколько минут пришло сообщение, где говорилось, что интересующая Шеймуса стриптизерша действительно оставила жирный электронный след и что Шеймус, дабы отыскать ее и вернуть свою украденную почку, сообразит, как воспользоваться следующей информацией: этим утром стриптизерша прилетела из Ванкувера в Сиэтл и взяла напрокат темно-синий «шевроле-трейлблейзер».
Тишина. Оливия проехала чуть вперед и встала на красный сигнал: она – следующая.
– Иванов думает иначе. Он сказал Юйсе, что, если она поднимет шум, тебе будет очень плохо.