Простой: вы уверены, что написано было только ОДНО письмо? Королева писала всю ночь, она могла накатать не только два письма, но и поэму в трех частях с прологом и эпилогом. И ВТОРОЕ письмо, настоящее, могло спокойненько лежать в тайнике или даже рядом с первым, фальшивым, на теплой королевиной груди.
Признание, - оно конечно, царица доказательств, но слова Атоса выглядят крайне недостоверно. Полтораста бутылок за две недели. По десять бутылок в день. Если взять стандартный объем винной бутылки (0,75 л), то Атос потреблял в день по семь с половиной литров вина. Нет, теоретически, конечно, возможно... Но тогда Атоса из подвала - после двух недель такого-то режима - должны были выносить. А он вышел сам. Хотя и пошатываясь.
Очень похоже на разговор о необходимости спасения Констанции. Д'Артаньян горячится, Арамис в этот раз помалкивает, Атос уже не шутит, его замечания коротки, но по делу... А Портос опять в своему репертуаре. Он единственный удивляется, когда слышит о Лондоне, он горячится и требует, чтобы ему объяснили, за каким чертом следует туда ехать. И, точно так же, как и в разговоре о спасении Констанции, мнение Портоса вдруг меняется на 180 градусов.
Нет и упоминания о том, что граф повесил жену, не дожидаясь, пока она очнется. Правда, нет и упоминания о том, что он этого дождался. Просто обвинители сделали логичный, в общем-то, вывод: раз Атос сказал о повешении сразу же после слов о потере чувств и не сказал о том, что жена приходила в себя - значит, вешал бесчувственную. Логично, конечно. Но логика бывает разная. Бывает такая - прямолинейная. А бывает и логика событий, над которой нужно подумать.
Ну и третий круг: технические исполнители. Гвардеец, впустивший д'Артаньяна во дворец, кастелянша Бонасье, безымянный гранд и испанский граф, притащивший Арамису письмо от "кузины"...
Далее идет разговор д'Артаньяна и Арамиса. Очень примечательный разговор.