– Ты не волнуйся, как только дракон появится, морок слетит.
– А он-то тут при чем? – Это заявление слегка выбило меня из колеи.
Так мы и ехали четыре дня, миновали жаркие земли и все больше окунались в цветение и зелень, характерные для более мягкого климата, присущего эльфийским территориям. Я познакомилась с драконами и сопровождающим эльфом. Ребята были неплохие и общительные. И все бы ничего, только вот Рашиза не оставляла меня одну ни на минуту, что стало сильно напрягать, так что я не выдержала и попросила Висту утащить ее куда-нибудь на пару часиков, чтобы хоть передохнуть от недремлющего ока. Кстати, когда она узнала о цели поездки, ничуть не удивилась, что слегка напрягло меня и привело к выводу, что Рашиза заранее все знала. Хотя, возможно, она просто хорошо «держала лицо».
Ну вот и снова глазками стрельнул. Никак поверить не можешь, что я им под ноги не бросаюсь? Не будет этого. Вообще-то я не очень понимаю такой ажиотаж по поводу эльфов. Красивые – не спорю, но я их даже как мужчин с трудом воспринимаю, единственный, кто вызвал во мне странное желание, – это темноглазый. Хотя даже сама понять не могла какое. С одной стороны, он невероятно красив, но с другой – его красота мужественная, сразу видно, что перед тобой не мальчик, а мужчина и воин. А к таким я всегда испытывала слабость. Правда, слава богу, встречала подобных редко. Опасность и холод, исходящие от него, просто интриговали. В отличие от своих приятелей этот оказался мужчиной моей мечты. Надо быть честной хотя бы с собой, к этому экземпляру я бы в кровать прыгнула, если бы он, конечно, себя повел не как кусок льда, оказывающий одолжение «Титанику».
То, что происходило дальше, судом в нашем понимании никак нельзя было назвать. Над теми, кто сидел в ложах, то и дело вспыхивали изумрудные шары, и тогда этот человек, эльф, дракон, эссир и так далее спускался вниз. Вставал в центр начинавшей светиться пентаграммы и выслушивал одинаковый для всех вопрос: «Вы слышали обвинения. Вы видите ложу причастных. Вас вызывали в круг суда Ария как видящего. Что вы знаете?» И все. Больше ни одного вопроса, ни одного ответа. Стоящего в пентаграмме окутывал столб света, а под куполом начинали мелькать картины, отрывки с полным звуковым сопровождением. Это было странно и неприятно. Но единственное, чему я смогла порадоваться, так это тому, что, кроме того, что относилось к делу, ничего больше не всплывало. Потом свет пропадал и вызываемый мог вернуться на свое место. Ни вопроса, ни ответа. Понятно, почему на суде нельзя соврать.