– Скорее, не понимаю, – ответила на том же языке, отметив, как нахмурился Калим. – Зачем? Аскотор, ты понимаешь, что это не принесет тебе ничего, кроме сомнительного удовольствия видеть, как гибнут твой мир и твой народ? – Может, это и было слишком пафосно, но по сути верно.
– Потому что твой отец не хочет, чтобы ты умер со мной за компанию, – ответила я вместо Ильи. – Так ведь?
– Поздравляю, тебе предпочли метаморфа-малолетку. – Ликаэль продолжал лыбиться. – Смотри, как бы в одиночестве сегодня ночевать не пришлось.
Залита проворно вскочила и кинулась к печке, ворожить что-то над котелком. А я задумалась…
Резко повернув голову, я увидела сухонькую старушку в сером платье до пят, прикрытом фартучком в голубой цветочек. Седые волосы были забраны под такой же серый платок. Смуглая, с темными глазами, она внимательно рассматривала меня – так, что мне захотелось снова залезть под одеяло, да еще и закрыться с головой.
– Кузен! Княжна! – Я натянуто улыбнулся и поспешил к ним. Девушка, не дожидаясь моей помощи, спрыгнула с лошади. Я протянул ей руку и наклонился, целуя. И тут же услышал тихое рычание. Удивленно вскинув брови, взглянул на Аэлин, но она смотрела куда-то мне за спину. Переведя взгляд, понял, что рычит Данте. Таким я видел его только в крайней степени ярости: появились клыки и когти, глаза сверкали, кожа стала темнеть… Да что это с ним?!