Лиля механически совершала все положенные телодвижения, а разум холодно отмечал, что ряса старая, материя кое — где заштопана, да и щеки как‑то у товарища… не то, чтобы сытенькие…
Эдоард потер лоб для равновесия — и взялся за перо.
— только на словах. Что будет молиться за ваше благополучие.
— Помнишь, я говорила, что вирмане приедут? На лужайке там еще кучка. Ты сможешь их устроить?
Я тебе устрою… до смерти не отравлю. Но ты еще сильно об этом пожалеешь.
— Они стоят за воротами, капитан стражи отказывается их впустить, а главный у вирман — громадный такой, страшный, говорит, что у них с вами уговор…