К досаде Эверта Гульберга, вопрос о возможных русских контактах Пальме так и остался без ответа. Несмотря на упорные попытки выяснить правду и отыскать решающие улики — the smoking gun, «Секция» не смогла обнаружить ни малейших доказательств. В глазах Гульберга это являлось свидетельством не столько невиновности Пальме, сколько его особой ловкости и ума, благодаря которым он не совершал ошибок, свойственных другим русским шпионам. Год за годом Пальме продолжал от них увертываться. В 1982 году, когда он вновь стал премьер-министром, вопрос опять приобрел актуальность, но прогремел выстрел на Свеавеген, и он навсегда остался на уровне теории.
Он стянул трусы, подошел к ней и положил руку ей на плечо. Когда он наклонился и поцеловал ее, Лисбет закрыла глаза. Его поцелуй был приятным на вкус. Она позволила ему опустить ее на кровать. Он оказался тяжелым.
Он с полминуты подумал. По его виду казалось, что он собирается уйти. Она села на край кровати и ждала. Он прикусил нижнюю губу, потом все же снял брюки и рубашку и засомневался относительно трусов.
Кто-то ведь должен был принимать решения. На этот раз речь о правительстве идти просто не могла… Премьер-министром тогда был Ингвар Карлссон, а за ним Карл Бильдт. Ни один политик не осмелился бы даже подумать о шаге, идущем вразрез со всеми законами и справедливостью и грозящем, в случае выхода наружу, вылиться в грандиозный скандал.
— Если бы он утром уехал на пароме, автомобиль Йоранссона стоял бы возле какого-нибудь из причалов, — заметила Соня Мудиг.