Минут двадцать мы еще собачились, тем не менее не особо переходя на личности, а потом окончательно расплевались друг с другом, пообещав «этого так не оставить». Вот только я, потихоньку смещаясь к дверям, демонстративно вышел из храма, а попытавшийся зеркально повторить маневр паладин, синхронно со мной отдалявшийся в глубь помещения, уткнулся в стенку, а потом секунд пять соображал, чего же ему с ней делать дальше. По пути наружу спина ловила на себе тяжелые взгляды обитателей данного святого места, а потом пятая точка опоры едва спаслась от стремительно захлопывающихся ворот, по толщине и прочности незначительно уступавших окаймлявшим обитель стенам. Обернувшись и погрозив кулаком тому месту, откуда пришел, я отряхнулся и бросил, не глядя, монетку примостившемуся под открытым окном нищему, мстительно зарядив верховному иерарху культа Ремеса Торговца прямо в лоб тяжелым золотым кругляшом, наверняка оставившим после себя синяк. Кстати, как он смог так изменить свою ауру, внешность, телосложение и даже запах? Я узнал его только по одежде, в которой он совсем недавно разговаривал со мной. Хм. Или это совсем не он был, а, скажем, какой-нибудь его подручный, с которым жрец на время поменялся тряпками? Хм, без разницы, главе ковена магов из-за подобных трат разориться крайне затруднительно.